Спроси кого угодно, что сегодня за день, и все скажут – Яблочный спас. Так в народе называют Преображение Господне, важный для православных христиан праздник. И хоть суть его к урожаю не имеет никакого отношения, у многих он ассоциируется именно с яблоками.
Рассказываем, какие писатели любили лакомиться фруктами, и какие произведения были посвящены Преображению Господнему.
Первое, что приходит на ум, когда речь заходит о традициях сегодняшнего праздника, это, конечно, рассказ Ивана Бунина «Антоновские яблоки». Кажется, что каждое слово пропитано ароматом антоновки, и восхитительно сочная, упругая, солнечная мякоть яблок хрустит на зубах. В произведении, важен не столько сюжет, сколько ощущения автора. Его пронзительная ностальгия по ушедшему дворянскому быту и сельской жизни в России.
Кстати, начиная с 2012 года, библиотека имени Курбатова является инициатором и организатором Бунинских чтений, которые проходят в Себеже один раз в два года. Первый среди писателей лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Бунин несколько месяцев жил и работал в деревне Клеевка Себежского уезда, написав там стихи и два рассказа.
С книгой Бунина «Антоновские яблоки» можно познакомиться в отделе абонемента. Там же есть роман Ивана Шмелева «Лето Господне», в котором автор описывает чин освящения яблок в церкви.
Стихи о Преображении Господнем и августовских праздниках писали Сергей Есенин, Александр Блок, Борис Пастернак, Иван Мятлев, Белла Ахмадулина…Все стихи тоже можно найти у нас.
Некоторые писатели были настоящими фруктовыми гурманами. Николай Лесков считал яблоки лучшим лакомством и, начиная работу над книгой, заранее заботился, чтобы у него были в запасе плоды сорта «Анисы». Федор Достоевский предпочитал ароматную «папировку». По словам близких, когда он писал «Бесов», то хмурился, вскакивал, ходил из угла в угол и беспрестанно ел яблоки. Лев Толстой, как и Бунин, обожал «антоновку», а уже упомянутый нами Иван Шемлев – «грушовку московскую».
Работая над детективами, Агата Кристи бесконечно грызла яблоки. Особенно много плодов был съедено за написанием романа «Убийство в Восточном экспрессе».
Но самое странное яблочное пристрастие было замечено у Фридриха Шиллера. Он не мог писать, не понюхав гнилых плодов…
Как бы ни относилась церковь к названию Яблочный спас, именно такая формулировка полюбилась народу и находит отражение в произведениях художественной литературы.
